Россол Нина Николаевна (в девичестве Канавина) 1918 года рождения:
30 декабря 1942 года фашисты ночью окружили поселок и совместно с полицией, собрав силы до 1000 человек, имея в своем распоряжении горную артиллерию, много минометов, внезапно обрушили всю силу огня на партизан, которые находились в поселке. В центре села в братской могиле похоронено 27 Армавирских партизан и 2 человека из нашего села — Морозов и Кольцов погибшие в тот день. Затем жителей села согнали в кучу и на рассвете погнали пешим ходом в станицу Даховскую – это 19 км. По дороге тех, кто не мог идти расстреливали. В Даховской поместили всех в один барак. Тех, у кого были родственники, которые могли взять на поруки и кто давал обещание, что они больше не будут в своем доме содержать партизан, тех отпустили. Так двоюродная сестра поручилась за меня и моего сына. И я осталась в Даховской, поскольку Сахрай был сожжен дотла. А кого не забрали на поруки, тех погнали дальше пешим ходом в город Майкоп.
Кулакович Дина Ивановна (в девичестве Максименко) 1936 года рождения:
Немецкий штаб находился в станице Даховской. Каждую неделю немцы приезжали в село и грабили население. Забирали у нас молоко, яйца, мед (у кого были пчелы). Когда немцы приезжали в село, то были бои с партизанами. После каждого боя хоронили партизан, и так продолжалось до 30 декабря 1942г. В этот день наше село было взято в кольцо. Рано утром в 8 часов начался бой. Со всех сторон летели пули, везде на горках стояли пулеметы и били буквально в каждый дом. Мама нас заставила помолиться, прочитать «Отче наш,…». Мы перекрестились и легли под кровать, накрывшись периной и подушками. Бой продолжался 2 часа. Те партизаны из Армавирского и Кропоткинского отрядов, которые защищали село, все погибли, а другие партизаны ушли в лес на Кишу. Потом немцы, осмотрев весь дом, выгнали нас и сразу все подожгли. Рядом уже полыхал соседний дом и сарай, и все наше село горело как свеча. Я, и сейчас содрогаюсь, вспоминая тот страшный день. Немцы уничтожили село дотла, как партизанское гнездо. Из 105 домов, осталось только 6, общественная баня и один барак. стариков, женщин и детей погнали за село до Янковой поляны, где хотели расстрелять. Но тут прискакал на коне какой-то немец, что-то сказал своим и нас не стали расстреливать, а погнали в ст. Даховскую за 20 км от нашего села. Помню, был небольшой снег, нас гнали в том, кто что успел надеть на себя. Мама взяла с собой под руку теплое одеяло. Я была обута в ботиночках, мой брат в папиных хромовых сапогах, которые потом снял с него даховский полицай. Пришлось брату замотать ноги тряпками и так мы дошли до Федоренкиной балки, где некоторым удалось незаметно сбежать. Пригнали нас в Даховскую поздним вечером, загнали в колхозную конюшню. На полу лежала солома, и на ней мы просидели до утра. Кто спал, кто просто сидел, кто плакал. Утром мама попросила у даховских жителей обувь для брата, потому что ноги у него были красные как у гусенка. Потом начали нас водить в комендатуру на допрос. Дошла очередь и до мамы. Я очень перепугалась, вцепилась в нее. Но меня оттолкнул немец, и я упала на пол. Вскоре мама вернулась. Нас погнали голодных до Хаджоха, где просидели мы 2 часа. Потом пригнали дрезину и нас погрузили как скот и повезли до Абадзехской. Там был взорван мост, и мы вброд пошли через реку Белую. Дошли до Тульской. Там тоже был взорван мост и снова мы нашли узкое место на реке, и перешли ее. В Майкоп пришли в полночь. А там немцы Новый 1943 год встречают. Кругом ёлки в домах горят, музыка играет, песни поют, а мы горькими слезами заливаемся. Мы прожили в Майкопе 10 дней. Кормили раз в день похлебкой: горелая пшеница и ячмень, и все не соленое. Но мы рады были и такой еде. Потом нас погнали на Белоречку, но там нас отбили у немцев наши войска. Мы радовались, а то нас собирались отправлять в Германию рабами.
Добавить комментарий