Вера

Верный, это тот, кто свободной волей (с Божьей помощью) выбирает и выбирает послушание Христу через Его церковь. Вера же православная включает в себя и веру в точно определенное посмертие. То есть любое колебание в теле церкви по вопросам посмертия требует от верных внятного выбора — чему послушаться? (во что верить).

От того и вопрос:

Простите Алексей Ильич, что нарезал ваш ответ на кусочки. Мне тупому так понятнее. Не спеша. По частям. Беспрецедентное вызывает интерес. В яндексе ввожу: «Диакон Георгий Максимов: Пятый Вселенский Собор и осуждение оригенизма» — В топе http://www.pravoslavie.ru/put/63080.htm В третьем абзаце — «Церковный историк Евагрий Схоластик (†594) пишет, что в то время в Палестине возникла большая смута из-за монахов-оригенистов…» Слава Богу. Смута возникла — собор осудил. Небеспрецедентно — одним искушением меньше. Иоанн Златоуст для меня беспрекословный авторитет. Читаю Златоуста: «Из ада никого не выпускают, и заключенные там вечно горят в огне и претерпевают такое мучение, которого и описать невозможно. …. Здесь, по крайней мере, все страдание оканчивается в несколько минут, а там палимый грешник вечно горит, но не сгорает» (Беседы на Матфея Евангелиста).

Слава Богу! Златоуст не оригенист. Еще одним искушением меньше.

Епифаний Кипрский: «Ориген подвергся обаянию греха и изрек слова смертоносные… Эта ересь ужасна и хуже всех древних ересей, с которыми она мудрствует сходно. …, он ложно учил, что диавол будет восстановлен в своем начальстве. Осчастливлен же Иоанн Креститель и прочие святые тем, что они будут общниками диавола в Царствии Небесном!» (Панарион).

Алексей Ильич, я очень спокоен и очень внимателен.

Амфилохий Иконийский: «Но когда приводишь в исполнение внушения диавола, тогда печалься. Сокрушайся, плачь, поскольку стремишься в вечный огонь.» http://lib.pravmir.ru/library/readbook/39 (абзац 7) Ну, по устранении зла — воссияет, конечно. А не по устранении — не воссияет.

Где у Григория Нисского одобрено Оригеново насилие Бога над бесами и людьми (превращение их против воли в праведные механизмы?)

Да, искупил. Да, возвел.

Где же Афанасий Великий утверждает, что тех, кто свободой волей своей от искупления этого отказывался ежечасно, Любовь Небесная изнасилует после смерти?

«Итак, смотрите, друзья мои, смотрите, чтобы, когда раздастся этот вопль, не оказаться кому-либо из вас со светильником померкшим, не имеющим елея, и, как облаченному в печальную одежду, не быть осужденным во тьму внешнюю, на нескончаемое и вечное наказание, где плач и скрежет зубов » Творения иже во святых Отца нашего Ефрема Сирина, Сергиев Посад, Типография Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1907, Том №1, Слово о втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа, стр. 215 — 216.

Господи, помилуй.

Эта дикая идея — ключевое зерно ереси, утверждающей, что Бог в конце времен очистит всех без разбору.

И ваш страшный суд, православные — бессмыслица. И ваша прижизненная брань с духами зла — детская глупость. Такие выводы неизбежно следуют из веры в конечность адских мук. От такой веры и защитили нас отцы вселенских соборов.

Cвятитель Иоанн Златоуст: «Не говори мне: где же справедливость, если мучение не имеет конца? Когда Бог делает что-либо, повинуйся Его определениям и не подчиняй их умствованиям человеческим, но если ты требуешь справедливости, то, по закону Правды, нам следовало бы еще в начале тотчас погибнуть» (Поучения. Троице-Сергиева лавра, 1993. Т. 2. С. 520.)

Не расплавились мы в аду за первый же грех, а свободно гукаем и шалим дальше. Разве это не Любовь? Вечная (непреходящая и после смерти) свобода драгоценна для нас, как образ и подобие Того, кто нас создал. Если эта свобода конечна — конечен и Бог (она же часть образа Его)? Или Дар Бога конечен (труха из петуха)?

Святые отцы семи соборов, кроме прочего, явили миру еще и максимально возможный масштаб личности человека. Все ереси стартуют с уменьшения масштаба (неизбывно и каждый раз).

Преподобный Иоанн Дамаскин: «вечная жизнь и вечное мучение обозначают нескончаемость будущего века. Ибо время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или, лучше, тогда будет один невечерний день, так как Солнце правды ясно будет светить праведным, а для грешных настанет глубокая нескончаемая ночь. Поэтому каким образом будет исчисляться тысячелетнее время оригеновского восстановления?» (Точное изложение православной веры. 2. 1).

Преподобный описывает вечность, как отсутствие времени (изменений). Именно сейчас, в краткой жизни, накапливается сокровище вечного выбора.

Не могут быть одинаково церковны две столь противоречащие точки зрения. Но могут стоять вопросы не разрешимые в урезанном апостасией масштабе (неразрешимые суемудрием человеческим).

Не стоит присваивать статус неразрешимости всему, что неразрешимо в масштабе твоего восприятия (и навязывать православной церкви свой масштаб тоже не стоит).

Разумеется, если переходить на личности наши грешные , ничего, кроме греха, в них не изыщешь. Только нам грешным важен не Осипов сам по себе, нам много важнее образ нашего посмертия, который, к тому же, прямо влияет на образ нашей жизни.

Вопрос к Алексею Ильичу можно перефразировать так: «Вечен свободный выбор человека или ограничен сроком земной жизни?» Опираясь (не везде добросовестно) на святых отцов, отринув (как неубедительные) постановления вселенских соборов, профессор Осипов отвечает: «Нет, не вечен. По смерти человека свобода воли будет упразднена любящим и благим Богом».

Тогда зачем она вообще была дана? Сразу бы благих кастратов и создал Благой. В ответ на это сомнение, вслед за Оригеном, Осипову придется неимоверно завышать значимость (в глазах Создателя) земной, временной жизни человека. Но при условии незначимости выбора (все равно всех очистят в конце), значимым останется только раздражение рецепторов. Автоматически.

Преподобный Иоанн Лествичник: «Все, а в особенности падшие, должны беречься, чтобы не допустить в сердце свое недуг безбожного Оригена; ибо скверное его учение, внушая о Божием человеколюбии, весьма приятно людям сластолюбивым» (Лествица. 5, 41).